Старец Наум, в миру Николай Байбородин, родился в Сибири в 1927-м году. Его отец, Александр, погиб на войне, а сам он попал в призыв, который указом Сталина не был отправлен на фронт, а был распределен на обучение для офицерского состава кадровой армии. В 1944-м году Николай получил направление в 36-й взвод, в школу радиотехников. Вся служба заняла 8 лет, один месяц и 17 дней. В кадровой армии не остался, а поступил в Политехнический институт в городе Фрунзе. Занятия начинались с часу дня, а до уроков Николай успевал забежать в храм. Недаром говорится: человек предполагает, а Бог располагает. Однажды заходит он в храм, а там бухгалтер Порфирий, рассматривая журнал Московской Патриархии, говорит: «В России действуют 8 семинарий, и одна из них в Троице-Сергиевой Лавре». Николай сразу почувствовал, как в сердце зазвучало: «Мне надо туда!»

Николай Байбородин в авиационной школе 1944г.
В 1957-м году из далекого Фрунзе благословением настоятеля храма отца Александра и матери (будущей схимонахини Сергии) приехал отпускной лейтенант Николай Байбородин в Троице- Сергиеву Лавру. Только зашел на территорию, как его встретил преподаватель семинарии и спросил: «Ты куда приехал?» «В семинарию поступать». «Хорошо, пойдем со мной», - и сразу отправил в столовую, а потом уже стал разговаривать. Об этой детали батюшка сам рассказывал, вспоминая, насколько добрые человеческие отношения возникали между преподавателями и студентами. Наступило время экзаменов, и все сдал хорошо, но по немецкому двойку получил. Идет по Лавре расстроенный. Вдруг навстречу ректор семинарии:
- Ты что, солдат, голову повесил? Что такой грустный?
- Да вот, двойку по немецкому получил.
А ректор, заслуженный протоиерей, прямо возмутился:
- Как это так? Солдат войну прошел, надо немедленно принять, идем со мной.
«Так меня и приняли», - рассказывал батюшка.

Архимандрит Наум с мамой.
(Пелагия Шеньгина. В постриге схимонахиня Сергия)
Проучившись полтора месяца в семинарии, он подал прошение в монастырь. Монашеский постриг Николая Байбородина был совершен 14 августа 1958-го года, имя дано в честь преподобного Наума Радонежского. Первые годы жизни в монастыре проходили рядом с легендарными для истории Церкви людьми. О спорах митрополита Петра (Полянского) - участника Поместного Собора 1917-го - 1918-го гг. и местоблюстителя Патриаршего Престола в 1925-м г. (расстрелян в 1937-м г.) - с Е. А. Тучковым, игравшим едва ли не главную роль в осуществлении разработанных планов уничтожения Православной Церкви, батюшке рассказывал келейник владыки иеромонах Гавриил (Лихоманов), сопровождавший митрополита в ссылку. Тучков хотел, чтобы Патриарха поставили из большевиков, и грозил митрополиту: «Ты меня слушайся». Высокопреосвященнейший легко справлялся с нападением: «Да что ты мне сделаешь? В ад пошлешь? Не сможешь», - и не соглашался с коварными планами откровенного врага Церкви, многие из которых тот так и не смог привести в действие. В свои первые годы жизни в монастыре батюшка был келейником отца Федора, который очень тепло вспоминал о нем: «До Наума у меня был келейник, который решил: буду поститься сорок дней. Я ему говорю: в монастыре самое главное – послушание. Ничего не понял. Постился, постился, да из монастыря ушел. Второй пришел, говорит: я буду читать каждый день по Евангелию, как преподобный Серафим Саровский. А я ему говорю: на первом месте – послушание. Тоже ушел. Приходит третий – отец Наум. Сделал себе скамеечку, сядет в уголок в свободное время и читает Иисусову молитву. Один раз пришел, смотрю, будильник за окном стоит, чтобы тиканье часов не отвлекало, а он сидит, молитву читает. А так, на все послушания бегом, все вовремя, все хорошо. Ну, думаю: что же из этого получится? Вышел раб Божий, а я – никуда не гожий».
Богослужения, послушания, одновременно окончание семинарии, потом академии, защита кандидатской работы, которую принимал магистр богословия архимандрит Тихон (Агриков), - напряженная жизнь. Но все ли было так безмятежно, как может показаться на первый взгляд? Однажды мы батюшку спросили о тех притеснениях, которые ему пришлось пережить в монастыре, он, как бы не слыша, продолжал свой рассказ на другую тему... Это, безусловно, характеризует его, как сильного и кроткого человека, но нам даже в голову не приходило, что тогда монахов «били по регламенту», поэтому уместно привести рассказ другого старца, опять-таки не как жалобу на «обстоятельства», а как свидетельство, очень значимое для нас.
© Игумения Ксения. Книга "Блажен муж"