Месяцеслов

Феодосий, игумен Киево-Печерский

После преподобного и богоносного отца нашего Антония Печерского великим светильником Русской Церкви и доблестным подвижником славной Киево-Печерской лавры был преподобный и богоносный отец наш Феодосий, прославленный от Бога многочисленными подвигами и чудесами. Для всех желающих познакомиться с житием сего славного мужа подробные сведения о нем сохранил нам преподобный Нестор, летописец Печерский; как верный небесный свидетель, он предлагает нам достоверные сведения о житии преподобного Феодосия.

Родиной преподобного и богоносного отца нашего Фео­досия был один из городов русской земли — Васильев. Благоверные родители с ранних лет воспитывали своего сына в благочестии, когда же он подрос, отдали его учиться грамоте. Скоро Феодосий столь основательно изучил Божественное Писание, что все удивлялись его разуму и мудрости. С отроческих лет Феодосий каждый день ревностно посещал храм Божий и, со вниманием слушая все, что здесь читалось и пелось, всегда до конца выстаивал церковные службы. Уже в эти годы он сторо­нился своих сверстников и не принимал никакого уча­стия в детских играх.

Когда Феодосию исполнилось 13 лет, родители его по какой-то причине должны были переселиться в Курск — город, лежащий ближе к центру Русской земли. Здесь в скором времени, согласно велению Божественного Промысла, суждено было умереть его отцу, праведная душа которого переселилась из юдоли земной в Обители Небесные. Лишившись отца, тринадцатилетний Феодосий жил с матерью, укрепляемый с летами благодатью Божией. После смерти отца своего земного Феодосий начал еще ревностнее заботиться о снискании себе вечной жизни на небесах: он жаждал богоугодных дел и удалялся от каких бы то ни было мирских удовольствий; перестал одеваться в дорогие одежды и носил только бедное платье. Он всегда имел лишь одно желание — достичь спасения.

Однажды Феодосию случилось встретиться со странниками из Иерусалима. Заин­тересовавшись их рассказами и воспылавши сильной любовью к святым местам, блаженный юноша упросил их вместе с ним посетить те святые места, где обитал и пролил Свою бесценную кровь ради нашего спасения Спаситель мира. И вот, исполняя свое намерение, Феодосий ночью тайно от матери отправляется в далекий путь. Мать же три дня вся в слезах искала его по городу до тех пор, пока не узнала, куда он пошел. Тогда мать с младшим сыном тотчас отправилась за ним и, догнавши его, в сильном гневе стала наносить ему жестокие побои, повергая на землю и попирая ногами. Затем, приведя его домой, она заперла его в комнате. Все это Феодосий сносил без ропота, даже с благодарностью. Наконец мать сжалилась над ним и, освободив его, со слезами начала упрашивать его не уходить никуда из ее дома. Тогда Феодосий возвратился к своим прежним подвигам и по-прежнему каждый день посещал церковь.

Заметив раз, что в церкви часто не совершалось Божественной литургии по недо­статку просфор, Феодосий решил сам приготовлять хлеб, приносимый в жертву Богу. С этой целью Феодосий покупал пшеницу, молол ее своими руками и пек из нее просфоры, которые приносил в дар церкви. Если же приходилось получать немного денег от тех, кто подавал просфоры на проскомидию, то Феодосий отдавал их нищим. Такую жизнь вел он года два или немного более, не обращая внимания на препятствия, которые ставил ему в этом деле враг рода человеческого — диавол. По внушению диавола на Феодосия за это негодовали его сверстники, которые старались вооружить против него даже его мать. Мать говорила Феодосию: «Прошу тебя, дитя, оставь свою работу; ею ты возбуждаешь нарекания на свой род».

Блаженный же отрок со смирением отвечал ей: «Послушай меня, мать, прошу тебя, Сам Господь Бог наш Иисус Христос смирил Себя ради нас и тем дал пример нам, чтобы и мы смирились ради Него. Он Сам на Тайной Вечери претворил хлеб в Свое Тело; за что же можно порицать или упрекать человека, приготовляющего хлеб, на котором должна совершаться эта великая тайна претворения хлеба в Тело Христово?»

Услышав такой ответ, мать весьма удивилась премудрости отрока и с этого времени оставила его в покое. Однако диавол не переставал возбуждать ее против смирен­ного и трудолюбивого отрока и внушал ей запретить сыну приготовлять просфоры. По прошествии года мать, увидав Феодосия пекущим просфоры и загоревшим от печного жара, опять начала убеждать его оставить печение просфор. Она действо­вала на сына иногда ласками, иногда угрозами, а иногда даже и побоями. Блажен­ный юноша не зная, что делать, встал ночью, тайно вышел из дома. Ушедши оттуда в соседний город, он поселился у пресвитера, где и продолжал свои труды. Мать снова разыскала его и, нанесши ему побои, заставила его опять вернуться в свой город.

Начальник города Курска, заметив смирение и благоговейные молитвы в церкви блаженного Феодосия, подарил ему для ношения светлую одежду. Поносив непро­должительное время новую одежду, Феодосий отдал ее нищим. Начальник города снова одел его в еще лучшую одежду, но и ту отрок отдал нищим. Таким образом Феодосий поступал много раз.

После этого блаженный отправился в кузницу и поручил там кузнецу сковать себе железный пояс в виде цепи. Этот тесный и до крови врезавшийся в тело пояс он надел прямо на тело и с тех пор никогда уже его не снимал.

Раз в праздник начальник города приказал Феодосию присутствовать на его званном обеде, желая, чтобы отрок прислуживал его гостям. Собираясь на обед, отрок по наставлению матери должен был одеться в праздничную одежду. И вот когда он стал одеваться, мать увидала на его хитоне (нижней одежде) кровь, как ни старался отрок скрыть это от нее. Желая узнать, почему тело отрока было в крови, мать стала внимательно вглядываться и, заметив на теле юноши железный пояс, убедилась, что кровь текла из ран от врезавшегося в тело железного пояса. Разгневавшись на Феодосия, мать разорвала на нем хитон и с побоями сняла с сына пояс. А блажен­ный, как будто ничего не испытав обидного, оделся и с великой скромностью прислуживал на обеде начальнику города и его гостям.

Спустя некоторое время, Феодосию пришлось услышать в церкви евангельские слова: иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10, 37); и еще: мати Моя и братия Моя сии суть слышащий слово Божие и творящий е (Лк. 8, 21). Воспламенившись к подвигам этими словами, Феодосий тайно ушел из дому в город Киев. Здесь он услыхал о строгой иноческой жизни в пещере препо­добного старца. Придя в пещеру к Антонию, Феодосий пал на колени перед ним и со слезами начал упрашивать принять его к себе для иноческих подвигов. Препо­добный же Антоний, выслушав его, так отвечал ему: «Отрок, ты видишь, как мрачна и тесна сия пещера; ты не вынесешь здешних неудобств».

«Бог привел меня в твою святую пещеру, ясно предуказывая, что мне должно спастись через тебя. Я буду исполнять все, что ты мне ни прикажешь».

Тогда преподобный Антоний с любовью принял его к себе и, благословив, отдал на попечение образованному священнику, блаженному Никону, который скоро и постриг юношу в иночество. Пострижение Феодосий принял в 23 года от роду, вскоре же после смерти благоверного князя киевского Ярослава Владимировича.

Приняв святой иноческий чин, преподобный Феодосий всего себя отдал на служе­ние Богу и усердно исполнял волю своего старца Антония. Он ревностно исполнял великие иноческие труды как подвижник, воспринявший иго Христово. Превозмогая дремоту, целые ночи он бодрствовал, славословя Бога; днем же, удручая плоть свою воздержанием и по­стом, исполнял разные тяжелые работы. Такое благонравие, смирение, бодрость и трудолюбие юноши вызывали удивление даже в преподобном Антонии и блажен­ном Никоне; видя праведную жизнь Феодосия, оба они прославляли за это Бога.

Между тем мать Феодосия, тщетно проискав сына в своем городе и в его окрестно­стях, оплакивала уже его как умершего. Только потом, спустя уже много времени, узнала она о пострижении своего сына в Киеве у преподобного Антония в пещере. Тогда она пошла к сему старцу и просила его выйти из пещеры к ней. Когда старец, наконец, вышел к ней, она в слезах обратилась к нему с усердной просьбой показать ей сына. Узнав от старца о просьбе матери, юноша сильно смутился тем, что никак не смог скрыться от нее; однако, вняв увещеваниям Антония, вышел из пещеры к матери. Увидев сына иноком с лицом, похудевшим от великих подвигов и трудов, мать пала к нему на грудь и, горько плача, говорила ему: «Возвратись ко мне в дом, сын мой, и делай по своей воле все, что считаешь полезным для спасения души твоей. Когда же я умру, то предай мое тело земле и тогда возвратись в эту пещеру. Без тебя же жить я не могу».

Блаженный юноша отвечал ей: «Останься, мать, здесь, в Киеве, и постригись в женском монастыре, и тогда ты получишь возможность иногда приходить ко мне для свидания. Этим ты стяжешь себе спасение и сподобишься лицезреть Бога в вечной жизни».

Но мать не хотела и слушать сына. Тогда блаженный, возвратясь в пещеру, начал усердно молиться Богу о спасении души своей матери. И Бог услышал молитву Своего угодника. Через несколько дней мать, пришедши к нему, сказала: «Сын мой, я поступаю по твоему совету и не возвращусь уже более домой. Постригшись по воле Божией, проведу остаток дней в женском монастыре, потому что я убедилась, как ты мне сказал, что маловременный мир сей — ничто».

Узнав об этом, блаженный возрадовался душой и рассказал о намерении матери своей преподобному Антонию. Последний прославил Бога за обращение сердца его матери на путь истины и, выйдя из пещеры, долго поучал ее душеспасительны­ми беседами; а затем он направил ее в женский монастырь святителя Николая, где она и приняла пострижение. Прожив здесь благочестно несколько лет, мать Феодосия в мире отошла к Богу.

Окончательно отрекшись от всяких мирских забот после пострижения матери, блаженный Феодосий вместе с преподобным Антонием и блаженным Никоном еще ревностнее стал подвизаться в трудах иноческих. В сообществе старцев Фео­досий скоро проявил свою силу — побеждать злых духов, воздействуя на них постом и молитвой. В этом помогал им Сам Бог, Который сказал: Идеже есте два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 20).

Когда блаженному Никону нужно было уйти из монастыря для более усиленного подвига в другое место, блаженный Феодосий по воле Божией и по желанию преподобного Антония был посвящен в иереи (это было в 1056—1057 гг.). Приняв этот сан, он старался ежедневно с великим благоговением совершать Божествен­ную литургию. Вскоре после посвящения Феодосия преподобный Антоний, собрав в пещере 12 иноков из братии, поставил им в игумены блаженного Варлаама, а сам ушел оттуда и стал подвизаться в другой выкопанной им самим пещере. Тогда почтенный иерейским саном, благоговейный отец наш Феодосий, оставшийся в Антониевой пещере вместе с блаженным игуменом Варлаамом, сообща поставили над пещерою небольшую церковь в честь Пресвятой Богородицы, предназначив ее для общей братской молитвы.

Святой Феодосий превосходил тогда всех своими великими подвигами: постом, бодростью, ручной работой, а более всего смирением и послушанием. Он помогал братии, иногда нося воду, иногда доставляя из лесу дрова, иногда же исполнял по ночам назначенную другим инокам работу; и притом он всегда бодрствовал целыми ночами, стоя на молитве. Иногда ночью летом он восходил на верх пещеры и, обнажив до пояса свое тело, предавал его жалу многочисленных оводов и комаров. В это время руками своими он прял волну, а устами воспевал стихи из Псалтири. В следствие многочисленных ужалений и поранений насекомых все тело его обагря­лось кровью. Но он недвижимо сидел, не трогаясь с места до тех пор, пока не ударяли к утрени. В церковь он опять приходил первым и, став на своем месте, неотступно совершал церковные молитвы, не развлекаясь суетными мыслями. И из церкви выходил он после всех. Видя это, все дивились его смирению и терпению и относились к нему с любовью, как к отцу.

Спустя некоторое время блаженный Варлаам, начальник братьев пещерников, был назначен князем Изяславом игуменом в монастырь святого великомученика Димитрия. Тогда по желанию и просьбе всех братий преподобный Антоний, при­звав к себе святого Феодосия, благословил его на игуменство над двенадцатью братиями, находившимися тогда в Печерской обители. Достохвальный же сей игу­мен, преподобный отец наш Феодосий, и в этой высоком сане не изменил своего смиренного образа жизни и по-прежнему строго следил за своими поступками, «сам себе подавая образ добрых дел»: раньше всех исполнял работы, приходил раньше других в церковь на богослужение и позже всех уходил оттуда. Богоугод­ными молитвами сего праведника стала цвести и богатеть с того времени Печерская обитель. Так исполнилось сказанное в Божественном Писании: праведник яко финикс процветет, яко кедр, иже в Ливане, умножится (Пс. 91, 13). И действитель­но, подобно тому, как семя благодатью Божией в доброй почве приносит плод во сто крат, так и святой Феодосий увеличил число братьев-пещерников. Мало-пома­лу он собрал в свою обитель человек сто братии, жизнь которых цвела добрыми нравами; многие из братии приносили плоды, достойные покаяния (Мф. 3, 8).

По причине значительного увеличения числа братии пещера оказалась тесною, что мешало инокам в строгости провождать безмолвную жизнь, также и церковь оказалась слишком тесной для общей молитвы. Вследствие этого преподобный Феодосий избрал одно красивое место, находившееся невдалеке от пещеры, достаточно обширное для возведение на нем монастырских стен, и вознамерился построить здесь обитель. С благословения преподобного Антония он испросил это место у христолюбивого князя Изяслава и затем, при помощи Божией, вскоре соорудил на нем просторную деревянную церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы. Затем он возвел там монастырские стены и, построив достаточное число келлий, переселился с братией в новую обитель.

Раз эту обитель посетил блаженный Ефрем, от него-то и привел Бог Феодосия познакомиться подробно со Студийским уставом монашеского жития. Получив от Ефрема полный список устава святой Студийской обители, Феодосий стал во всем ему следовать и в делах своей обители. А впоследствии этот устав приняли и все остальные русские обители, следуя примеру древнейшего Печерского монастыря.

Преподобный Феодосий усердно поучал учеников своих, возбуждая их к истинно­му покаянию. Сей преподобный учитель имел обычай каждую ночь обходить келлии братии, таким образом он знакомился с образом жизни братии и узнавал степень усердия в подвигах каждого брата. Он радовался и славил Бога, когда, обходя келлии, слышал молитву инока: когда же приходилось ему услыхать после вечерней молитвы разговор двух или трех сошедшихся в келлию для беседы ино­ков, то Феодосий, давая знать о своем присутствии, ударял рукой в двери и с сокрушенным сердцем отходил прочь. На следующий день он призывал к себе провинившихся и, не обличая прямо, притчами вызывал их на раскаяние. Кроткий сердцем брат тотчас, сознав свою вину, просил прощения, а ожесточенный, думая, что игумен говорит в притчах о постороннем лице, а не о нем самом, не сознавался в своем поступке до тех пор, пока преподобный, прямо не обличив его, не налагал на виновного епитимию. Так Феодосий учил братию прилежно молиться Богу, не разговаривать после вечерней молитвы и тем более не ходить из келлии в келлию для беседы. Он учил молиться каждому в своей келлии, а при исполнении ручной работы всегда читать вслух псалмы Давида. Во время его жизни иноки, казалось, были равны подвигами своими Ангелам Божиим, а монастырь Печерский уподоб­лялся как бы обители небесной. Действительно, в своей обители преподобный отец наш Феодосий просиял светом добрых дел как великий светильник небесный. За свою праведную жизнь Феодосий еще при жизни своей был прославлен Богом перед людьми, будучи осияваем видимым светом. Это случилось при следующих обстоятельствах.

Раз в темную ночь игумен монастыря святого Архистратига Михаила Софроний возвращался к себе мимо Феодосиевой обители. Вдруг предстал глазам его необы­чайный свет, сиявший над монастырем праведника. Пораженный необыкновенным явлением, Софроний прославил Бога, говоря: «Сколь велико милосердие Твое, Господи — Ты дал людям в этом месте светиль­ник в лице Феодосия, и он своим сиянием просвещает монастырь».

Подобные явления наблюдались много раз и другими людьми, а так как народ говорил много об этом, то слух о том дошел и до князя и его бояр. Сияния эти были отражением света праведной жизни святого старца. Так все объясняли себе это явление.

Несмотря на почтение, оказываемое ему князем и вельможами, преподобный отец наш Феодосий нисколько не возгордился этим, но поистине, как светило ярко сияет по тьме, так и он, облекшись еще в большее смирение, стал еще более трудиться, уча своих учеников не только словами, но и делом. Невзирая на свой игуменский сан, святой Феодосий часто заходил в хлебопекарню и работал там вместе с пека­рями, меся тесто и выкатывая хлебы. Преподобный не сокрывал в землю данный ему от Бога талант крепости телесной, но всегда веселясь духом, своею бодростью подкреплял и других, убеждая никогда не ослабевать в усердии к своему телу.

Однажды накануне праздника Успения Пресвятой Богородицы келарь Феодор пришел к преподобному и сказал, что в поварне не хватило воды, а носить ее некому. Тогда преподобный, встав, тотчас же сам принялся носить воду из колодца. Один из братии, увидав игумена за этим занятием, поспешил рассказать об этом прочим инокам, а те с большой поспешностью собрались и наносили воды с избытком.

Был и другой подобный случай. Раз не приготовили в достаточном количестве дров для варки пищи; келарь опять явился к преподобному и сказал: «Прикажите, отче, кому-нибудь незанятому из братии пойти приготовить необ­ходимое количество дров». «Я не занят, я и пойду», — отвечал преподобный.

Этот разговор происходил в обеденный час. Блаженный, взяв топор, пошел и начал сам рубить дрова, а прочей братии велел идти обедать. Вышедши из трапезной после обеда, иноки увидели своего игумена за работой. Устыженные его смирени­ем, монахи сами взялись за топоры и приготовили столько дров, что хватило их на несколько дней.

И одежду игумен носил скромную и бедную: на теле жесткую власяницу, а поверх другую, очень поношенную; эту он одевал, чтобы не показывать людям нижней колючей власяницы.

Однажды преподобный отправился по какому-то делу к христолюбивому князю Изяславу, а так как последний находился в это время далеко от города, то Феодосию пришлось промедлить там до вечера. Когда он стал собираться домой, христолюбивый князь велел отвезти его домой на своей колеснице. На пути везший его отрок, видя на преподобном плохую одежду и думая, что это не игумен, а простой инок, сказал ему: «Чернец, сядь на коня, а я сяду на колесницу».

Преподобный тотчас же смиренно сошел с колесницы, уступив место на ней отроку, а сам или шел подле, или, когда уставал, садился на коня верхом. Так ехали они ночью. При рассвете начали попадаться им навстречу вельможи, ехавшие к князю. Последние, узнав преподобного, сходили с коней и низко кланялись ему. Тогда преподобный обратился к отроку и сказал: «Вот уже день, встань с колесницы и сядь на своего коня».

Отрок же, увидев, что преподобному кланяются вельможи, испугался и, сойдя с колесницы, сел на коня. Между тем встречные еще чаще стали приветствовать преподобного, когда он сел в колесницу. Сопутствовавший же ему отрок еще более приходил от того в смущение.

Когда они приехали таким образом в монастырь, навстречу преподобному вышли все братия и приветствовали его земным поклоном. Отрок пришел в еще больший ужас, недоумевая кто это, которому все покланяются. Преподобный же, взяв его за руку, повел в трапезную и там велел накормить и напоить его, затем отпустил его с подарками. Этот случай стал всем известен от самого отрока, преподобный же никому об этом не рассказывал, так как всегда учил братию ни в чем никогда не возноситься, но всегда пребывать во смирении и ставить себя ниже всех.

Вот такому-то смирению учил преподобный свою братию. Он учил при начале всякого дела испрашивать благословение у старшего, памятуя слова Писания: «сеяй о благословении, о благословении и пожнет». Справедливость этого изрече­ния он показал на деле. У него был обычай: когда приходили к нему по своей нужде благочестивые люди, преподобный, преподав Божественное наставление, отпускал им из монастырских запасов хлеб и горячую пищу. Однажды сам князь, попробовав у него монастырского кушанья, сказал преподобному: «Ты знаешь, отче, что мой дом наполнен всеми благами мира, но я никогда не ел с такой сладостью, как здесь. Мои рабы, хотя и приготовляют различные дорогие кушанья, но они не так сладки, как эти. Молю тебя, отче, скажи мне, почему такая сладость в вашей пище?»

Блаженный же Феодосий отвечал на это: «Если, благий владыко, ты хочешь знать, почему это, послушай — я тебе скажу: когда наши братия собираются варить горячую пищу или печь хлебы, они соблюдают такой порядок: прежде всего приходит инок к игумену и берет у него благословение, потом, поклонившись перед святым алтарем три раза до земли, зажигает свечу от алтаря и этим огнем разжигает дрова в поварне и хлебне. А когда нужно вливать воду в котел, инок говорит старшему: “Благослови, отче”. Последний же отвечает: “Бог благословит тебя, брат”. Всякое дело таким образом начинается у нас с благословения, поэтому и сладость бывает в кушаниях. А твои рабы, думаю, рабо­тают бранясь, ропща и клевеща друг на друга, может быть, даже часто принимая побои от своих начальников. Поэтому и дело их, не без греха совершаемое, бывает не в сладость».

Выслушав это, князь говорит: «Поистине, отче, это так, как ты говоришь».

Замечая, что иноки не совсем оставляют заботу о завтрашнем дне и приобретении временных благ (а это противоречило монашеским обетам), преподобный Феодо­сий учил свою братию следовать добродетели нестяжания. Он говорил, что иноки должны обогащаться верой и надеждой на Бога, а не искать тленного имущества. Он часто обходил келлии и, если находил у кого лишнее, не положенное по уставу, было ли то пища, одежда или еще что другое, он брал это и бросал в печь, как исходящее от диавола и противное уставу монастырскому. Преподобный так уве­щевал братию к добродетели нестяжания: «Не хорошо нам, инокам, отказавшись от всего мирского, собирать в келлиях суетные вещи. Как мы будем приносить Богу чистую молитву, когда храним в своей келлии сокровище тленное! Ведь вы слышали слова Господа: идеже есть сокровище ваше, то будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). И еще: безумне, в сию ночь душу твою истяжут от тебе: а яже уготовал еси, кому будут (Лк. 12, 20). Поэтому, братия, — говорил он, — будем довольны установленной одеждой и пищей, предлагаемой на трапезе, а в келлиях не подобает нам иметь ничего подобного. Итак, со всяким усердием от всего сердца будем возносить к Богу чистую молитву».

Так увещевал братию Феодосий с великим смирением и слезами.

Преподобный был милосерд, кроток, не вспыльчив и всем оказывал внимание. Так, когда случалось, что кто-нибудь из нестяжательного его стада ослабевал духом и уходил из монастыря, тогда преподобный в великой печали и скорби об ушедшем молился со слезами Богу, чтобы Он возвратил назад отлучившуюся от его стада овцу. Так он молился до тех пор, пока ушедший не возвращался.

В числе его братии был один инок, отличавшийся большим непостоянством. Он часто убегал из монастыря и всякий раз, когда он возвращался, преподобный с радостью принимал его назад, говоря, что Бог не оставит его и не допустит окончить жизнь его вне монастыря: «Хоть он и многократно уходит от нас, — говорил преподобный, — но все-таки окончит жизнь в нашем монастыре».

И со слезами молил Бога ниспослать брату терпение.

Однажды этот брат пропадал особенно долго, но все-таки возвратился и по обык­новению стал просить преподобного снова принять его. Поистине милостивый Феодосий и теперь принял его с радостью и присоединил к своему стаду возвратившуюся заблудшую овцу. С этого времени брат, не отлучаясь, жил в монастыре, проводя остаток дней своих в покаянии, и здесь, по предсказанию преподобного, с миром скончался.

Преподобный Феодосий был очень милосерд к бедным. Он построил близ мона­стыря двор с церковью во имя святого первомученика Стефана и там поселил нищих, слепых, хромых и прокаженных, а все необходимое для них отпускал из монастыря. На это употреблялась десятая часть монастырского дохода. Кроме этого преподобный каждую субботу посылал воз хлеба заключенным в темницах и тюрьмах.

Преподобный отец наш Феодосий был милосерд не только к бедным, но даже и к наносящим вред его монастырю. Так, однажды в окрестностях монастыря поймали разбойников, пришедших туда для кражи, и привели их к игумену. Видя их связанными и в угнетенном состоянии духа, преподобный прослезился и велел развязать их. Накормив и напоив их, он поучал их не делать никому обиды, но быть доволь­ным каждому плодами своих трудов. Затем, дав им достаточно денег, он отпустил покаявшихся разбойников с миром.

Преподобный Феодосий твердо надеялся, что Сам Господь сохранит от грабителей все, что нужно братии. Что упование это было не напрасно, подтвердилось следу­ющим чудом.

С увеличением числа братии преподобному отцу нашему Феодосию понадобилось расширить монастырь, так как необходимо было строить новые келлии. Вместе с братией преподобный приступил к работам и начал возводить больших размеров ограду. И вот когда сломали старую ограду и монастырь остался без ее защиты, в темную ночь пришли к монастырю разбойники и начали так рассуждать между собой: «В церковных палатах скрыто у иноков имущество, пойдем туда».

Но когда разбойники приблизились с этой целью к церкви, они услыхали пение. Предполагая, что это поют иноки, собравшиеся на вечернюю молитву, разбойники ушли оттуда в густой лес. Немного помедлив там, они опять пришли к храму. На этот раз также было слышно пение и был виден чудный свет внутри, от церкви же распространялось благоухание. Это происходило оттого, что в церкви находились Ангелы, славословившие Бога. Разбойники же, предположив, что это братия совершает теперь полуночное пение, опять удалились. Они решили еще подождать, чтобы, когда разойдутся иноки, войти в церковь и похитить все находящееся в ней. Таким образом, они многократно подходили к церкви и всякий раз слышали то же пение Ангелов. Между тем наступило время утрени, и пономарь по обыкновению начал ударять в колокол. Услышав звон, разбойники удалились в лес, разговаривая между собой: «Что нам делать? Ведь в церкви мы видели, должно быть, приведение. Поступим так: когда монахи соберутся в церковь, мы преградим выход им и, убив всех, завладеем их богатствами». Дождавшись, когда все иноки со своим наставником блаженным Феодосием собра­лись в церковь на утреннюю молитву, разбойники устремились к церкви. Они уже приблизились с преступной целью к храму, как вдруг были поражены страшным видом: церковь с находящимися в ней иноками стала подыматься и остановилась в воздухе на той высоте, что разбойники не могли достать ее даже выстрелом. Они сильно испугались, увидав это, и в великом страхе и ужасе возвратились домой. Пораженные чудом, разбойники дали себе обещание с этого времени более не грабить, а начальник их с тремя товарищами, придя к преподобному Феодосию, покаялся и исповедал ему все свои преступления. Выслушав его, преподобный прославил Бога, сохранившего не только церковное имущество, но и жизнь братии. Отпущенные же со спасительными наставлениями игумена разбойники удалились, славя и благодаря Бога и Его угодника Феодосия.

Подобное чудо во время игуменства преподобного Феодосия имело место вторично в той же монастырской церкви. Поистине эта церковь охранялась с неба Самим Богом, как незримо стоящая на воздухе под покровом Самой Пресвятой Богороди­цы.

Одному из бояр христолюбивого князя Изяслава случилось раз ночью проезжать через поле, отстоящее поприщ на пятнадцать от монастыря преподобного Феодо­сия. Вдруг он увидел вдалеке церковь, стоящую на воздухе под облаками. От такого видения боярин пришел в великий ужас, однако со слугами своими тотчас же ускорил бег лошади, чтобы узнать, что это была за церковь. Когда же он прибли­зился к монастырю преподобного Феодосия, то церковь в его глазах начала спускаться на землю и оказалась в монастырской ограде на своем месте. Тогда боярин постучал в ворота и, войдя в монастырь, рассказал о своем видении преподобному. С этого времени боярин стал часто посещать преподобного и с наслаждением слушать его богодухновенные речи. Впоследствии этот боярин уделил много своих средств на устроение монастыря и на украшение хранимой Богом церкви.

Случилось раз, что нужно было некоторым людям доставить в город к судье пой­манных грабителей. Дорога шла мимо одного поселка, принадлежавшего Печерскому монастырю. Когда связанных разбойников проводили мимо этого села, то один из них, кивнув головой на село, сказал: «Однажды ночью мы приходили к этому селу, намериваясь убить людей и огра­бить весь монастырь. Однако нам это не удалось, потому что, когда мы пришли, селение оказалось стоящим на высоте, что к нему совершенно нельзя было подойти».

Так Промыслитель Бог охранял имущество монастыря, внимая уповавшему на Него преподобному. Феодосий имел обыкновение обходить по ночам монастырь с молит­вой и ею, как крепкой стеной, ограждал обитель со всем находящимся в ней. Во время игуменства преподобного Феодосия Бог и Пресвятая Богородица охраняли от грабителей монастырь.

Один боярин пожелал пожертвовать в монастырь преподобного Феодосия Еванге­лие. С этим намерением он пришел к преподобному, имея под своей одеждой приготовленное для пожертвования Святое Евангелие. Помолившись, они хотели сесть, но так как боярин все еще не показывал Евангелия, то преподобный сказал: «Брат Климент, вынь сначала обещанное Пресвятой Богородице Святое Еванге­лие, которое ты скрываешь под своей одеждой, и тогда сядем».

Услышав это, боярин ужаснулся прозорливости преподобного, так как он был убежден, что об Евангелии, которое он принес, никому ничего не было известно. Тотчас же вынув из-под одежды Святое Евангелие, боярин отдал его преподобному. После этого они сели, и боярин, насладившись духовной беседой с Феодосием, возвратился домой.

В своей келлии преподобный жил вместе с иноком Иларионом. Обыкновенно святой Феодосий, тихо произнося стихи Псалтыри, прял волну или делал еще что-нибудь, а Иларион день и ночь писал книги. Вот этот-то инок и рассказал потом о следующем случае.

Раз вечером, когда они по обыкновению занимались каждый своим делом, вошел в келлию эконом, по имени Анастасий, и сказал преподобному: «Завтра у нас не на что купить съестных припасов для братии, и у нас нет денег для удовлетворения других потреб монастырских».

Преподобный же отвечал: «Сейчас, как видишь вечер, а завтрашний день еще далек. Поэтому иди и с терпением жди. Молись Богу: Он позаботится о наших нуждах и помилует нас, если на то будет Его воля».

Выслушав это, эконом ушел. Преподобный же тотчас встал и отправился во внут­реннюю келлию петь по обыкновению свое правило. Возвратившись после молитвы, он сел и продолжал свое дело. В келлию опять вошел эконом и стал говорить о том же. Тогда преподобный сказал ему: «Не сказал ли я тебе — молись Богу? Завтра иди в город и возьми необходимое для братии у торговцев взаймы, а потом, когда Бог поможет, отдадим долг. Иисус Христос истинно сказал: не пецытеся на утрей (Мф. 6, 34): Бог не оставит нас Своею благодатью».

Лишь только удалился эконом, как в келлию вошел сияющий светом отрок в воинской одежде. Поклонившись, он положил на стол близ преподобного гривну золота и, ничего не сказав, вышел вон. Преподобный же встал и, взяв золото, со слезами благодарности помолился Богу.

Наутро преподобный позвал привратника и спросил, не приходил ли кто в прошед­шую ночь в монастырь. Привратник же отвечал: «Нет, как только зашло солнце, я тотчас же затворил ворота и с того времени не отворял их, потому что никто не приходил в монастырь».

Тогда преподобный призвал эконома и, отдавая ему гривну золота, сказал: «Как же ты говоришь, брат Афанасий, что нам не на что купить необходимое для братии, — вот, бери золото и иди покупать то, что нужно».

Эконом, поняв, что это послано по милости Божией, поклонился святому в ноги, прося прощения. А преподобный поучал его по этому случаю так: «Брат, никогда не впадай в отчаяние, но всегда укрепляйся верою в Бога и во всякой печали надейся на помощь Господа, ибо Он позаботится о нас, если будет на то Его воля. Итак, приготовь праздничное угощение для братии, потому что это есть Божие посещение. Когда обеднеем, Бог тогда позаботится о нас, как было сегодня».

Подобным же образом пришел однажды к преподобному келарь, именем Феодор и, сказал: «У меня нет ничего съестного, что я мог бы предложить братии к обеду». Преподобный же, как и в тот раз, отвечал: «Иди, потерпи немного и молись Богу. Он позаботится о нас, а если мы не будем достойны Его милости, то подай к обеду вареную пшеницу с медом. Но мы должны надеяться, что Господь, в пустыне пославший хлебы непокорным людям (Исх. 16, 15), может и нам подать пищу».

Выслушав это, келарь удалился, а преподобный стал усердно молиться Богу. И вот по тайному внушению Божию первый боярин князя Изяслава, по имени Иоанн, прислал преподобному в монастырь три полных воза со съестными припасами: хлебом, рыбой, овощами, пшеном и медом. Получив все это, преподобный просла­вил Бога, а келарю сказал: «Видишь, брат Феодор, Бог не оставит нас, если только мы будем надеяться на Него всем сердцем. Итак, иди и приготовь угощение братии, так как это посещение Божие».

Так радовался духовно преподобный с братией во время трапезы и благодарил Бога за то, что несть лишения боящимся Его (Пс. 33, 10). Подобные чудеса Бог часто творил в Печерской обители по молитве преподобного.

Однажды пришел из города к преподобному священник с просьбой одолжить вина для совершения Божественной литургии. Тотчас же святой Феодосий призвал церковного старосту и велел ему наполнить вином сосуд, с которым пришел священник. Староста же сказал, что у них самих так мало вина, что его едва хватит на совершение трех-четырех литургий. Преподобный же отвечал ему: «Вылей все вино этому человеку, а о нас позаботится Сам Бог».

Староста, отойдя в сторону и не послушавшись приказания святого, отлил немного вина в сосуд священника, а остальное приберег себе на завтра для совершения Божественной службы. Тогда священник пошел и показал преподобному, как мало отлил ему вина староста. Преподобный вновь позвал старосту и сказал ему: «Не говорил ли я тебе, чтобы ты отдал все вино, а о завтрашнем дне не заботился. Господь не допустит, чтобы церковь Его Матери осталась завтра без службы. Он еще сегодня пошлет вина с избытком».

Тогда староста отдал священнику все вино и отпустил его. Между тем после обеда к вечеру по предсказанию преподобного привезли три воза бочонков, наполненных вином. Это прислала в дар монастырю одна домоуправительница христолюби­вого князя Всеволода. Видя совершившееся, церковный староста прославил Бога, дивясь исполнению предсказания преподобного Феодосия, который сказал, что Бог сегодня же пошлет в обитель вина с избытком.

Тот же церковный староста был свидетелем и другого подобного чуда, совершившегося по молитвам преподобного. Случилось это так. Когда под праздник Успения Пресвятой Богородицы не оказалось масла, необходимого для возжжения церков­ных лампад, церковный староста решил приготовить его из семян и этим маслом заменить деревянное при богослужении. Староста спросил разрешения на это у преподобного Феодосия, а так как тот ничего не возразил ему, то староста и поступил так, как задумал. Но когда он намеривался влить приготовленное масло в лампады, то увидел, что в сосуде с маслом плавает мертвая мышь. Тогда староста поспешно пошел к преподобному и сказал: «Я тщательно покрыл сосуд с приготовленным мною маслом и не знаю, как могла попасть туда мышь».

Преподобный же, поняв, что это случилось по усмотрению Промысла Божия, сказал старосте: «Нам следовало бы надеяться на Бога, что Он подаст нам все нужное, и не хорошо было действовать без веры во всемогущество Господне: иди и вылей масло на землю. Немного подождем и помолимся Богу. Он сегодня же даст нам деревянного масла в избытке».

Староста сделал, как ему было сказано, преподобный же между тем стал молиться. К вечеру один богатый человек действительно привез в дар монастырю очень большую бочку деревянного масла. Преподобный прославил Бога, так скоро услы­шавшего его молитву. Полученным маслом не только наполнили все лампады, но его осталось еще больше половины. Таким образом братия отпраздновали с должной торжественностью светлый праздник Успения Пресвятой Богородицы.

Вот еще одно из подобных же чудес, посредством которых Господь по молитве преподобного Феодосия удовлетворял насущные нужды обители. Христолюбивый князь Изяслав, питавший к преподобному Феодосию истинно христианскую любовь, часто посещал его, находя наслаждение в его приятной беседе. В одно такое посещение он незаметно пробеседовал с ним до времени вечернего пения: затем князь вместе с преподобным пошел в церковь. По устроению Божию вдруг в это время пошел сильный дождь. Заметив это, преподобный, призвав ключаря, велел ему приготовить обед для князя.

«Отче, — сказал ключарь, — у нас совсем нет меда, чтобы угостить князя и его спутников».

Тогда преподобный спросил: «Неужели у тебя нет хотя бы немного?»

«Да, отче, совсем нет, — отвечал ключарь, — я даже порожний сосуд, в котором был напиток, перевернул, поставив его дном кверху».

Преподобный же Феодосий, преисполненный благодатных даров, как на то указы­вает и самое имя его, сказал: «Пусть так. Однако же ступай, согласно моему приказанию и по вере в могуще­ство имени Господа нашего Сладчайшего Иисуса Христа ты найдешь мед в том сосуде».

Ключарь пошел с верою во всемогущество Господа и увидел, что бочонок стоит на своем месте и наполнен медом, как предсказал преподобный. Ключарь в страхе поспешил рассказать преподобному о происшедшем.

«Молчи, — сказал ему преподобный, — и не рассказывай об этом никому. Иди и подавай тот мед князю и его спутникам, пусть кушают сколько хотят. Угости этим медом и братию: это ведь благословение Божие».

Спустя некоторое время дождь перестал лить и князь отправился домой. В монасты­ре же осталось еще столько меда, что его хватило братии на долгое время.

В другой раз к преподобному пришел однажды старший пекарь и сказал, что в монастыре нет муки для печения хлебов. «Иди и осмотри житницы, — отвечал ему преподобный, — может быть, найдешь там немного муки и нам как-нибудь хватит до тех пор, пока Господь опять не позаботится о нас».

Пекарь же сказал преподобному: «Я говорю тебе правду, отче: я сам мел житницу, но там ничего нет, кроме оставшихся в углу трех-четырех горстей отрубей».

Тогда преподобный сказал ему: «Верь мне, сын, что Бог может и эти оставшиеся отруби обратить в муку и ею наполнить житницу, подобно тому, как при Илии Он из одной горсти сотворил столько муки, что вдова с детьми питалась ею в голодное время до тех пор, пока урожай не доставил в избытке хлеба всем. И теперь Бог столь же могущественен, что может сотворить нам из недостатка избыток. Итак, иди и посмотри, не благосло­вит ли Господь милостью и то место, где хранится у нас мука».

Выслушав эти слова, пекарь ушел. Войдя затем в житницу, он увидел, что пустой прежде амбар теперь по молитве преподобного Феодосия был так переполнен, что мука сыпалась на землю через края его стен. Инок ужаснулся, увидя столь славное чудо, возвратившись, он рассказал все преподобному. «Иди, брат, — сказал ему преподобный, и не говори никому о случившемся, пеки по обыкновению свои хлебы. Эту милость послал нам Бог по молитвам святых братий наших».

Хваля и благодаря Бога за Его такие великие благодеяния, преподобный отец наш Феодосий все ночи проводил в молитвах: обливаясь слезами и падая на колени, он благодарил Бога за Его великие благодеяния. Братия обители, приходившие к преподобному ежедневно перед утреней брать благословение для начала богослужения, всегда слышали из-за двери, как игумен весь в слезах творил молитву, часто ударяя головою о землю. Преподобный же, услышав шаги их, умолкал и принимал вид спящего, так что братиям приходилось иногда раза по три стучать в дверь, произнося каждый раз слова: «Благослови, отче!» Тогда преподобный, показывая вид, что он только что проснулся, отвечал: «Бог да благословит вас». И, дав благословение, прежде всех приходил в церковь. Рассказывали, что так поступал он каждую ночь. Кроме этих подвигов преподобный во время своего игуменства подвизался и во многих других трудах. Его никогда не видели отдыхавшим на постели, а когда по немощи телесной ему необходимо было отдохнуть после дневных молитв, то он засыпал лишь на короткое время, и то сидя; затем он вскоре же просыпался и шел ко всенощной, где молился, часто преклоняя колена. Также никогда не видели его моющим свое тело для удовольствия, он омывал водой только руки и лицо. А когда иноческий устав предписывал братии сухоядение, то он сам тоже вкушал сухой хлеб и похлебку, сваренную на масле, и пил лишь одну воду. Тем более никогда не видели его печально сидящим за трапезой; он всегда имел веселое лицо, потому что его сердце укреплялось не пищей, а благодатью Божией.

Каждый год преподобный переселялся на время Великого поста в пещеру (где впоследствии было положено честное тело его) и там затворялся до наступления Недели ваий (цветоносной); в пятницу перед цветоносной неделей, во время вечер­ни, он возвращался к братии. Братия думали, что он безвыходно живет в известной им пещере, а на самом деле ночью тайно от всех он уходил в одно монастырское село и там в другой пещере, находившейся в скрытом месте, пребывал один, так что никто кроме Бога не знал о его действительном местопребывании. Оттуда перед пятницей на шестой неделе Великого поста, он опять ночью уходил в первую пещеру, из которой в пятницу и выходил к братии, так что все думали, что он весь пост пребывал в известной им пещере.

Много скорбей от суетных мыслей внушали тогда преподобному в пещере злые духи, которые иногда наносили ему даже раны. Но Бог подавал ему невидимую силу для победы над ними, и духи никак не могли заставить блаженного уйти из пещеры. Преподобный один пребывал в темной пещере и не страшился множества полков князя тьмы. Но сам, как храбрый воин Христов, молитвой и постом отгонял демонов от себя так, что они не смели потом к нему приблизиться и только издали показывались ему в призрачных видах.

Раз после вечернего пения в пещере Феодосий сел, желая немного отдохнуть. Вдруг раздался страшный вопль. Казалось, в пещере собралось множество бесов, причем одни ездили на колесницах, другие били в тимпаны, третьи играли на свирели. От шума и голосов содрогалась вся пещера. Слыша все это, преподобный не испугался, не ужаснулся, но, оградив себя, как оружием, крестным знамением, встал и начал петь стихи из Псалтири. Землетрясение и шум тотчас прекратились. Но когда после молитвы он опять сел отдохнуть, опять послышался прежний шум голосов бесчисленных бесов. Преподобный, встав, опять начал петь, и опять шум прекратился. Так много дней и ночей беспокоили его злые духи, не давая ему заснуть хоть немного. Это продолжалось до тех пор, пока преподобный при помощи благодати Божией окончательно их не победил и не получил над ними такую власть, что они уже не осмеливались приблизиться к тому месту, где преподобный стоял на молитве. Сами бесы стали бегать от него, как это подтверждают многочис­ленные нижеприводимые случаи.

В помещении, где пеклись для братии хлебы, бесы немало досаждали братии своими кознями: то рассыпали муку, то проливали квас, приготовленный для хле­бов, делали и многие другие неприятности братии. Однажды старший пекарь рас­сказал о кознях демонов преподобному Феодосию. Тогда преподобный отправился в то помещение и, затворив за собою двери, пробыл там до утрени, все время молясь Богу. С того часа бесы навсегда оставили это место в покое и не делали уже там ничего злого.

В другой раз пришел однажды к преподобному брат из монастырского села и рассказал ему, что в хлеве, куда загоняли скот, появились бесы, которые причиняли большой вред, не давая скоту есть. Многократно священник читал молитву и окроплял помещение для скота святой водой, но ничто не помогало. Тогда преподобный, подкрепившись молитвой и постом, отправился в то село. С наступлением вечера он вошел в хлев, затворил за собой двери и пробыл там на молитве до утра. С того часа бесы уже не появлялись в этом месте и никому в том селе не могли сделать ничего злого.

Преподобный не только сам побеждал бесовскую силу, но и других учил, как избавиться от демонов. Если он узнавал, что кто-нибудь из братии страдал от бесов, то учил такого брата не уходить с того места, но ограждать себя молитвой и постом и призывать Бога для победы над демонами. Преподобный так поучал братию по поводу козней диавольских: «Сначала и со мной случалось подобное. Раз ночью, когда я пел в келлии обычные псалмы, вдруг передо мной появился черный пес, и притом так близко, что я не мог сотворить земного поклона. Долго стоял он так, и я уже хотел его ударить, как вдруг он исчез. Меня охватил тогда такой страх и трепет, что я намеривался бежать с того места, если бы Господь не помог мне. Немного придя в себя от ужаса, я начал усердно молиться и класть частые поклоны. С тех пор я совершенно перестал бояться бесовских наваждений, хотя бы бесы и являлись перед моими глазами».

Один из братии, Иларион (о котором было упомянуто выше), рассказал следующее: «Много зла мне делали в келлии бесы. Так, когда я ложился ночью спать, являлось вдруг множество бесов, которые, схватив меня за волосы и наступая на меня ногами, волокли меня по земле; другие же из бесов, подняв стену, говорили: “подтащим его сюда и задавим стеною”. Подобное проделывали они со мною все ночи, я, не будучи в состоянии терпеть это, пошел и рассказал все преподобному Феодосию, намереваясь переселиться оттуда в другую келлию. Преподобный же сказал мне: “Нет, брат, не уходи, чтобы бесы не могли похвалиться победой над тобой и сказать, что ты побежал от них. Если ты уйдешь, то бесы с той поры будут делать тебе еще больше зла, как получившие власть над тобою. Усердно молись в своей келлии, и Бог, увидев твое терпение, поможет тебе победить их так, что они не посмеют и приблизиться к тебе”.

Я же вновь сказал преподобному: “Молю тебя, отче, позволь перейти в другую келлию, теперь уж у меня нет никаких сил оставаться более в старой келлии, потому что там живет множество бесов”.

Тогда преподобный, осенив меня крестным знамением, сказал: “Иди, брат, в свою келлию. С этого времени лукавые бесы не посмеют причинить тебе никакого зла”.

Я с верой выслушал слова святого Феодосия и, поклонившись преподобному, вышел. С того времени дерзкие бесы уже не осмеливались приблизиться к моей келлии, будучи раз навсегда отогнаны молитвами преподобного Феодосия».

Насколько преподобный Феодосий был настойчив в борьбе с невидимыми врага­ми, настолько же мужественен в борьбе с видимыми врагами Христа Господа. Он имел такой обычай: часто, встав ночью, тайно от всех отправлялся он к евреям и там мужественно вступал с ними в спор о Христе. Он укорял и обличал их, называя их преступниками закона и богоубийцами. Он, как истинный подражатель Христа, страстно желал принять смерть за исповедание имени Его именно от тех людей, от которых принял смерть и Сам Господь наш Иисус Христос.

Так как во время его игуменства увеличилось число братии настолько, что ветхий Печерский монастырь оказался слишком тесным для братии, то преподобный отец наш Феодосий начал помышлять о том, как бы и куда бы с Божией помощью переселиться на более обширное место и там построить большую каменную цер­ковь тоже во имя Пресвятой Богородицы. Бог внял молитве праведника, одобрил выбранное им для переселения место и благословил постройку большой каменной церкви. Свою волю Господь обнаружил дивными чудесами.

Один благочестивый и богобоязненный человек шел раз темной ночью мимо вет­хого Печерского монастыря и видел следующее. От монастыря исходил яркий свет, а преподобный Феодосий стоял перед церковью, воздев к небу руки и вознося к Богу молитву. Прохожий продолжал еще с удивлением смотреть на это, как вдруг видение изменилось, и он увидел другое чудо: над церковной крышей показалось очень большое пламя и, приняв вид дуги, перешло на другой холм, именно на тот, на котором преподобный Феодосий начал потом строить новую каменную церковь. И, таким образом, один край огненной дуги стоял над старой церковью, а другой над тем местом, где предполагалось построить новый храм. Видевший это чудо, впоследствии поведал о нем в монастыре преподобного Феодосия.

В другой раз ночью окрестные жители были разбужены пением множества голосов, слышавшихся близ обители. Они встали и, выйдя из домов своих, пошли на возвы­шенное место посмотреть, откуда именно слышатся эти голоса. Тогда они увидели следующее. Ветхий Печерский монастырь был залит ярким светом; множество иноков, выходя из старой церкви, шли на новое место: одни несли икону Пресвятой Богородицы, а прочие с песнопениями сопутствовали первым, неся в руках за­жженные свечи. Во главе всех шел отец и наставник иноков преподобный Феодосий. Дойдя до нового места, они сотворили на нем пение и молитву, а затем, возвратившись назад, с пением опять вошли в старую церковь. Множество свиде­телей удостоверяло потом действительность этого чуда. А так как в вышеупомяну­том шествии не участвовал ни один инок, то все поняли, что люди эти видели Ангелов.

На ознаменованном Богом столь великими чудесами месте таким образом стала строиться каменная церковь во имя Пресвятой Богородицы. В постройке этой церкви принимал большое участие своими трудами и сам преподобный Феодосий: он ежедневно приходил туда, тщательно наблюдал за работами и, насколько воз­можно, помогал строить, работая вместе с каменщиками. Во время работы от так плохо одевался, что его можно было принять за последнего послушника, но никак не за игумена.

Однажды, когда преподобный шел на постройку церкви, встретила его одна вдова, обиженная судьей, и спросила: «Чернец, скажи мне, где ваш игумен? Не в мона­стыре ли он?» «Что тебе нужно от него, — отвечал преподобный, — ведь он тоже грешный человек». Женщина же ответила на это: «Я не знаю, грешен ли он или нет; знаю только то, что он многих избавляет от печали и зла. Поэтому я и иду просить его, чтобы он защитил меня от обид несправедливого судии».

Преподобный же, разузнав ее дело, сжалился над ней и сказал: «Иди теперь домой, а когда возвратится наш игумен, я скажу ему о тебе и он избавит тебя от беды».

Выслушав его, женщина пошла домой, а преподобный отправился к судье. Вняв просьбам святого Феодосия, судья вошел в положение вдовы и, сделав снисхожде­ние, возвратил ей все, в чем она была им обижена.

Такими и подобными этому достойными праведника делами преподобный Феодо­сий сопровождал постройку Печерской церкви во имя Пресвятой Богородицы. Он окончательно не отстроил этой церкви при жизни своей, но и после смерти своими, угодными Богу молитвами, помогал в этом преподобному Стефану, который после него принял игуменство и продолжал начатую святым Феодосием постройку храма.

Между тем богоугодная жизнь преподобного отца нашего Феодосия стала склоняться к закату. Предчувствуя свое отшествие к Богу, преподобный в день своей кончины велел собрать всю братию, позвав к себе не только находящихся в монастыре, но и всех почему-либо отсутствовавших и занятых делом и даже всю мона­стырскую службу. Когда все собрались, он начал убеждать каждого со всяким усердием и страхом Божиим исполнять порученные ему обязанности. Со слезами говорил он о спасении души, о богоугодной воздержанной жизни, об усердном посещении церкви, о благоговейном страхе, с которым все должны стоять на богослужении, о любви и покорности в отношении не только к старшим, но и к своим сверстникам. Сказав об обязанностях каждого, он благословил братию и отпустил ее с миром. Затем пришел посетить преподобного благочестивый князь Святослав. Его он учил своими благодатными устами благочестию, охранению Православия и попечению о святых церквях. Затем он сказал ему: «Я буду молиться Господу и Его Всенепорочной Матери о укреплении тебя в благочестии. Дай Бог, чтобы правле­ние твое было тихо и безмятежно. И вот, я поручаю твоему благочестию этот святой Печерский монастырь и храм Пресвятой Богородицы, по Ее воле созданный».

Перемежающиеся страшный озноб и болезненный палящий жар так расслабили тело преподобного, что он должен был лечь в постель, на которую никогда прежде не ложился. В постели он говорил: «Да будет воля Божия! Как Господь соизволит, так пусть Он и творит! Но молю Тебя, Владыко мой, Иисусе Христе, будь милостив к душе моей: пусть избегнет она лукавых демонов, пусть встретят ее Твои Ангелы и, проведя мимо воздушных мытарств, пусть представят ее к свету Твоего милосердия». Сказав это, он умолк. Три дня преподобный не мог ни говорить, ни открыть глаз, так что его можно было принять за умершего, если бы не было слабого дыхания на устах его. Опасная болезнь святого старца причиняла братии великую скорбь и печаль. Пробыв три дня в такой болезни, преподобный поднялся с одра своего и сказал собравшейся братии: «Братия мои и отцы! Вот жизнь моя кончается — это Господь открыл мне в пещере Великим постом. Подумайте между собой, кого бы вы хотели иметь у себя игуменом вместо меня».

Сильно опечаленные этими словами, братия начали плакать. Выйдя от преподобного и посоветовавшись, все иноки согласились избрать себе игуменом уставщика Стефана. На другой день преподобный снова созвал всех братий и спросил их: «Как же решили между собой, дети? Кто из вас достоин быть игуменом?» Все сказали: «Игуменства достоин Стефан». Подозвав к себе Стефана, преподобный благословил его на игуменство вместо себя и сказал ему: «Вот, чадо, передаю тебе монастырь; тщательно береги его; какой порядок в службах завел я, такой соблюдай и ты, и во всем держись монастырского предания. Устава не изменяй, но все делай по закону и монастырскому чину».

Братию же преподобный долго поучал, завещая им слушаться нового игумена. Затем отпустил всех, предуказав им день своего преставления — субботу. «После восхода солнца, — сказал он братии, — душа моя выйдет из тела».

Затем преподобный снова позвал к себе одного Стефана и наедине много поучал его о том, как пасти святое стадо. Так как преподобный сильно ослаб от болезни, то Стефан, не отлучаясь, со смирением служил ему. В наступившую субботу на рассвете святой Феодосий послал за братией. Когда все иноки собрались, святой, прощаясь, с любовью поцеловал каждого; они же горько рыдали, предвидя скорую потерю такого доброго пастыря. Святой Феодосий, уже совсем приготовившись к смерти, сказал им: «Дети мои любезные и братия мои! Я всех вас облобызал потому, что отхожу к моему Владыке Иисусу Христу. Вот вам игумен, которого вы сами себе выбрали; почитайте его за духовного отца, слушайтесь его и по его повелению творите все богоугодное. Бог же, сотворивший все словом и премудростью, пусть Сам благословит вас и сохранит от наветов лукавого: да сохранит Он в вас до последнего издыхания вашего твердую и непоколебимую веру и любовь друг к другу. Затем, молю вас и заклинаю, — похороните меня в той одежде, в которой я нахожусь теперь, и положите тело мое в ту пещеру, где я пребывал Великим постом; ни в каком случае не омывайте моего убогого тела. Пусть никто из мирских людей не видит моего погребения. Вы одни, иноки, положите меня в указанном мною месте».

Слушая слова святого, братия сильно плакали. Преподобный снова стал утешать их, говоря: «Обещаю вам, братия и отцы, что хотя и отхожу от вас телом, но душою своею всегда пребуду с вами».

После этих слов преподобный всех отпустил, не оставив при себе никого. Один из братии, который постоянно ему служил, просверлив скважину в двери, посмотрел, что он делал. Преподобный, поднявшись с постели, пав ниц, со слезами молил Милостивого Бога о спасении души своей. В своей молитве он призывал на помощь всех святых и более всего Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, Которой он поручал свое стадо и самую обитель свою. После молитвы он снова лег в постель, а затем, немного отдохнув, поднял глаза к небу и с радостью на лице громким голосом сказал: «Благословен Бог! Если это так, то уже не боюсь, но еще с большей радостью отхожу от этого мира». Надо думать, что, произнося вышеприведенные слова, он созерцал какое-то видение. Потом он, выпрямив ноги, сложив крестообразно на груди руки, предал святую душу свою Богу и присоединился к лику святых отцов. Это произошло в 1074 году 3 мая в субботу, как предсказал преподобный, после восхода солнца. Горячо опла­кав кончину святого Феодосия, братия отнесли святое тело его в церковь и там совершили обычные молитвы и песнопения о преставившемся.

По Божественному устроению о кончине преподобного тотчас узнало очень много людей. Народ и многие из бояр, собравшиеся по собственному усердию у монастырских ворог, ожидали времени, когда вынесут тело преподобного из монастыря для погребения в пещере. Братия же, затворив ворота, никого не пускали в мона­стырь, дожидаясь времени, когда разойдется народ, чтобы предать погребению тело преподобного, как он сам завещал об этом в отсутствии мирян. И вот по воле Божией небо внезапно закрылось тучами; пошел сильный дождь. Только что народ разошелся, как опять засияло солнце. Тогда братия вынесли из церкви тело преподобного и с честью положили его в пещере.

В момент кончины праведника князь Святослав находился недалеко от Печерского монастыря: вдруг он видит над монастырем огненный столб, простиравшийся от земли до неба. Догадавшись о кончине преподобного, князь сказал присутствовавшим: «Это, как я думаю, сегодня преставился от земли к небу преподобный Феодосий. Я вчера был у него и видел, что он находился в очень тяжкой болезни». Он послал узнать о преподобном и, когда удостоверился в его смерти, много плакал.

В год смерти блаженного Феодосия по молитвам его все монастырские сокровища стали умножаться, в полях было обилие, в монастырских животных — большой приплод. Такого еще не было прежде. Видя это, братия вспомнили обещание святого отца своего и прославили Бога за то, что Он сподобил угодника Своего, блаженного Феодосия, благодатных даров Своих. Благодатные дары обнаружились после смерти святого Феодосия многими чудесами, которые творил святой по усердной молитве всех призывавших его на помощь.

В описываемое время князь Святослав сильно прогневался на одного боярина. Многие говорили, что князь хочет послать его в заточение. Боярин же тот усердно молился Богу и призывал на помощь преподобного Феодосия, говоря: «Знаю, отче, что ты свят; вот я в беде, будь милостив ко мне — своей молитвой к небесному Владыке избавь меня от беды». Когда боярин уснул, ему явился во сне преподобный и сказал: «Что так печалишься? Неужели ты думаешь, что я совсем ушел от вас? Если телом я и отлучился, но душою всегда пребываю с вами. Вот завтра князь без всякого гнева призовет тебя и опять возвратит тебе прежний чин».

Опомнившись и придя в себя, боярин увидел сзади близ двери выходившего из комнаты преподобного. Предсказанное святым Феодосием действительно сбы­лось, и боярин с этого времени стал питать еще большую любовь к Печерскому монастырю.

Имел место и следующий случай. Один клирик святой великой соборной Киевской Софийской церкви сильно занемог: все тело его пылало от сильного внутреннего жара. Придя в чувство, он помолился Богу и преподобному угоднику Его Феодо­сию, прося облегчить его страдания. Едва он уснул, как увидел во сне преподобного Феодосия, который, подавая ему жезл, сказал: «Возьми и ходи с ним». Проснувшись, больной почувствовал, что жар в теле его слабеет и болезнь прекращается. А когда после этого он выздоровел, то пошел в Печерский монастырь и рассказал братии, как он исцелился от болезни по молитвам преподобного Феодо­сия. Иноки же прославили Бога, давшего такую благодать праведнику.