6 марта 2010 г. на очередном заседании Православного общества врачей в честь святой блаженной Ксении Петербургской г.Коломны обсуждались вопросы биоэтики. С докладом выступила профессор Ирина Васильевна Силуянова, доктор философских наук, заведующая кафедрой биомедицинской этики Российского государственного медицинского университета, Заместитель сопредседателей Церковно-общественного совета по биоэтике, автор книг «Этика врачевания»,«Искушение клонированием», «Человек и болезнь», «Антропология болезни», «Избранные. О призвании врача».
Биомедицинская этика и медицинское право– две основные формы социального регулирования медицинской деятельности.
Профессиональная этика – традиционная составляющая врачевания. Понятие же «медицинское право» формируется в России с 1993 года, после принятия Федерального
закона РФ «Основы законодательства об охране здоровья граждан».
Современное медицинское право стремится выйти на уровень детальной регламентации всех видов медицинской деятельности, при этом, к сожалению, не всегда соответствуя
традиционным моральным нормам и принципам. В силу этого практикующий врач может оказаться в ситуации выбора: исполнить формальные требования закона либо совершить
нравственный поступок. Еще в 19 веке Святитель Филарет Московский предостерегал: «Для века сего не довольно действовать справедливо. Надо иметь осторожность, чтобы буквой закона не вооружиться против правды».
Именно о проблеме несоответствия морали и права говорил и В.В.Путин в Послании Федеральному собранию 2006 года: «Закон не может быть не моральным. Закон всегда морален. Иначе это плохой закон».
«Программа эвтаназии»
На тенденцию «несоответствии» норм обращал внимание и немецкий психиатр и философ К. Ясперс. Он утверждал, что в ХХ веке человечество впервые столкнулось с «феноменом преступной государственности».
К.Ясперс определил этот феноменрального зла. Он имел в виду конкретный закон
фашистской Германии «Программа эвтаназии» (1939 г.) о массовом уничтожении психически неполноценных больных людей. В этом законе было легализовано убийство и попрана заповедь «не убий».
«Право на лжесвидетельство»
В обществе нормы морали и нормы права – важнейшие регуляторы поведения и деятельности человека.
Поэтому очень значимо совпадение и их единство по содержанию.
Например, очевидна связь морального принципа – «не лжесвидетельствуй» с нормами «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» о праве пациента на информацию о состоянии своего здоровья, «включая сведения о результатах обследования, наличии заболевания, его диагнозе и прогнозе, методах лечения, связанном с ним риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, их последствиях и
результатах проведенного лечения» (статья 31).
Для нашей медицины - это новая позиция. В советский период говорить больному о его безнадежном диагнозе не рекомендовалось, за врачом было закреплено право на «святую ложь», на лжесвидетельство. Данные рекомендации были непосредственно связаны с материалистическим взглядом на сущность человека. Действительно, если человек не верит в вечную жизнь, не понимает высокого смысла страданий человеческих, то его страдания и смерть не имеют никакого метафизического смысла. Поэтому, если неверующий человек узнает о своем безнадежном состоянии, то логическим выбором для него может стать самоубийство.
От этого и должна была защитить «святая» ложь советского врача.
Если мы встанем на религиозную точку зрения, ситуация становится противоположной, потому что каждый день страданий и то, как умирает человек – чрезвычайно значимы для него. Именно последние месяцы, дни, часы умирания в значительной степени определяют судьбу человека в вечности. Именно в последние часы перед смертью на Голгофе благоразумный разбойник осмыслил свою жизнь, и, покаявшись, спас свою душу.
Безусловно, говоря больному о его диагнозе, врач должен учитывать мировоззрение, религиозность человека, его психологию, быть тактичным, вселить в него веру, надежду, а
не привести в состояние отчаяния.
«Право на детоубийство»
Моральные нормы максимально устойчивы во времени своего существования, тогда как правовые нормы изменчивы. Заповедям Библейского Декалога – свыше 3000 лет. Смена
же правовых норм даже на противоположные, может происходить в течение одного-двух десятилетий, соответствуя смене идеологий политических партий и приоритетов
государственных администраций. В качестве примера, можно вспомнить хронологию изменений российского законодательства в сфере искусственного прерывания беременности за последние два века.
В Уголовном Уложении России с 1832 г. до революции 1917 г. «изгнание плода» классифицируется как вид смертоубийства. С 1918 года аборт разрешен. С 1937 г.по 1955г. аборт вновь был признан уголовно наказуемым действием.
Статья 36 «Основ законодательства об охране здоровья граждан» 1993 года называется «Искусственное прерывание беременности» и начинается с утверждения «Каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве». В контексте
данной статьи искусственное прерывание беременности рассматривается как право каждой женщины.
На языке общественного морально-этического сознания этот принцип равнозначен суждению: «Каждая женщина имеет право на детоубийство». Для традиционного морального сознания данный принцип является предельным выражением аморализма. Не только безнравственность аборта, который веками имел юридический статус преступления «против жизни, против семьи и общественной нравственности», но и морально-этическая некорректность провозглашения подобного действия «правом» настоятельно требует пересмотра ныне действующего закона, приведения в
соответствие норм права и морали.
«Право распоряжения своей жизнью»
К зафиксированному «Всеобщей декларации прав человека» ООН 1948 г. «праву на жизнь» в ряде государств, например, в России осуществляются попытки добавить к этому фундаментальному положению «право распоряжения своей жизнью». Цель подобных
«добавок» создать новый понятийный аппарат и с его помощью легализовать право на эвтаназию, новые репродуктивные и сексуальные права, с целью распространения «новых» стандартов сознания и поведения.
История общества, в частности история России ХХ века, свидетельствует, что новые понятия и нормы права через определенное время могут привести к формированию в
обществе новых обычаев, корпоративных норм, не заставят себя ждать и нормы новых «религиозных» культов. Медицинская деятельность - максимально удобный канал формирования новых правил, прежде всего потому, что она охватывает большое число людей и освящена благородными целями обеспечения благополучия человека.
Соотношение норм права и морали в структуре социальной регуляции медицинской деятельности должно существовать в непротиворечивом взаимодействии. Это, прежде всего, означает, что биоэтическая экспертиза на основе традиционных ценностей – это обязательное основание разработки новых законопроектов, принятия и действия законов, регулирующих медицинскую деятельность.